А.УСОВ (640026, г.Курган, а/я 2540; или usoff@narod.ru)
Главная страница:www.usoff.narod.ru
КРИТИКА "КАПИТАЛА" МАРКСА
статья четвертая
ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ и СОЦИАЛЬНАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ
Вопрос, разобранный в предыдущей статье, состоял в том, чтоб пока-
зать объективную необходимость частной собственности на средства произ-
водства. Эта необходимость означает, что частная собственность не толь-
ко не есть результат чьего-то злоупотребления, захвата, экспроприации
чужой собственности, именно, собственности работника, как это склонны
представлять себе марксисты и прочие борцы с капиталистической тирани-
ей, но является необходимым условием нормального развития производи-
тельных сил общества. Однако, даже если нам и удалось решить эту зада-
чу, этого еще не достаточно.
Когда мы прижимаем пальцы в дверях, то несмотря на то, что умом мы
понимаем, что это произошло не по чьему-то злому умыслу, а своим
естественным порядком, в соответствии со всеми законами природы, это
соображение однако мало утешает нас и не делает боль слабее. Те, кто
видит корень всех общественных язв в частной собственности готовы сог-
ласиться с тем, что она есть результат объективной необходимости, но
это не умеряет их пыла в борьбе с нею. Главное, что их возмущает - это
нетрудовой характер процента; капиталисты "ничего не делают" и получа-
ют, тем не менее, "огромные барыши". Непосредственное чувство социаль-
ной несправедливости не слушает доводов разума, упивается само собой и
требует удовлетворения. Поэтому мы должны разобраться с тем что-же де-
лает капиталист, а чего он не делает, короче говоря, попытаться выяс-
нить субъективное содержание частной собственности на средства произ-
водства.
Прежде всего, не следует, очевидно, представлять себе дело так, буд-
то капитал приставлен к капиталисту словно к телеграфному столбу. Хотя
бы для того, чтоб получать хороший процент капиталист должен проявить
определенную заботу и разместить свои капиталы соответствующим образом.
Если он не желает заниматься этим лично, он должен найти человека, спо-
собного выполнить эту задачу, что опять же требует от капиталиста опре-
деленных качеств и способностей ибо люди, умеющие хорошо распорядиться
чужими деньгами встречаются не на каждом шагу. Вообще нелепо считать,
что капиталист "ничего не делает" для сохранения и приумножения своего
капитала, в то время как последний является основой всего его (капита-
листа) личного существования и он поэтому НЕ МОЖЕТ "ничего не делать"
если только он не утратил интереса к своему собственному существованию.
Могут сказать, что капиталист заботится о своем "барыше", но ведь и ра-
бочий работает ради заработной платы. Кроме того, личный доход капита-
листа составляет несколько процентов от всего его капитала, остальная
часть последнего функционирует в общественном производстве и доставляет
доход его участникам, поэтому в результате увеличения капитала выигры-
вает не только капиталист, но и общество.
Если бы капиталисты только и делали, что проедали свой капитал, то
весь капитал был бы давно уже проеден и "эксплуататоры" первыми бы пош-
ли по миру. Само по себе право собственности на средства производства
еще не обеспечивает их (средств производства) существования и нормаль-
ного функционирования, в противном случае это право ради удобства и во
имя общественного спокойствия давно бы было закреплено лишь за неоду-
шевленными предметами. Право собственности требует субъекта собствен-
ности. Последний, с одной стороны, является носителем и гарантом этого
права, с другой стороны, осуществляет определенную деятельность по сох-
ранению и увеличению капитала. То и другое достигается надлежащим, т.е.
рациональным его размещением и управлением. Могут сказать, что решение
этой задачи не требует от капиталиста каких-то серьезных трудовых зат-
рат, но мы это и не пытались доказать. Конечно, капиталист не работает
в том смысле, в каком работает рабочий, администратор или даже предпри-
ниматель. Сущность его деятельности состоит в сохранении и реализации
права собственности, накоплении капитала. Обсуждать что, конкретно, он
для этого делает видимо нет смысла ( так же, как нет смысла обсуждать
профессиональные действия столяра или слесаря) достаточно сказать, что
для этого необходимо что-то делать. Велики ли при этом личные усилия и
затраты капиталиста? Иногда он оказывается вынужденным приставить пис-
толет себе ко лбу и если под усилием в этом случае следует понимать
усилие, необходимое для нажатия на спусковой крючок, то оно, точно, не-
велико. Достаточно шевельнуть пальцем.
Капиталистами не рождаются, как не рождаются рабочими или предприни-
мателями. Капиталист - это не собственник мешка с деньгами, это опреде-
ленный - объективный и субъективный, - образ жизни, так сказать, форма,
которую, как и любую форму надо поддерживать, для чего необходимо при-
лагать определенные - опять же, субъективные и объективные, - усилия.
Впрочем, ни один здравый человек и не станет утверждать, что доход ка-
питалиста достается ему буквально ДАРОМ. В конце-концов даже вор должен
приложить определенные усилия и умение, чтоб успешно обокрасть своего
ближнего, т.е. даже и вору ДАРОМ ничего не достается. Дело поэтому не в
том, что капиталист что-то делает, дело в том КАК он действует, каков
ОБРАЗ его действий; извлекает ли он свой доход из чужого кармана или же
получает его иным, "законным" образом? Короче говоря, является ли его
собственность В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ не его, ЧУЖОЙ собственностью, или же
она действительно ЕГО собственность? Но этот вопрос возвращает нас к
вопросу об источниках прибавочного продукта и прибавочной стоимости,
который мы попытались разобрать выше и нам нечего добавить к тому, что
уже было сказано по этому поводу.
Часто как на исключительно паразитический разряд "эксплуататоров"
указывают на рантье - капиталистов, предоставивших однажды свои капита-
лы государству и затем всю оставшуюся жизнь стригущих купоны. На это
следует заметить, что если государство без особой нужды делает лишние
долги и, затем, выплачивает из кармана налогоплательщиков лишние про-
центы, то нет ничего удивительного, что находятся люди в полной мере
эксплуатирующие эту маленькую слабость государственных чиновников. Если
есть те, кто даром дает, то всегда найдутся и те, кто готов даром полу-
чать. Осуждению здесь подлежит прежде всего тот, кто дает, в данном
случае правильнее сказать, - тот, кто недобросовестно распоряжается
вверенными ему средствами, т.е. государство.
Если капитал нажит путем махинаций или обмана, то и в этом случае
нет повода для болтовни об эксплуатации и неизбежности мировой револю-
ции. Капиталист в этом случае ничем не отличается от вора или мошенника
и на него должно распространяться соответствующее законодательство.
Если мы имеем дело с капиталом, нажитым путем спекуляций, биржевой иг-
ры, то - ничего не поделаешь, игра есть игра: кто-то разоряется, кто-то
обогащается. Ведь не осуждаем же мы человека, нашедшего золотой саморо-
док. От счастья никто не застрахован. Если же спекуляция расцветает на
почве правового беспредела, злоупотреблений, монополии, негласных при-
вилегий, мафиозных связей; если спекулянт "удачлив" только потому, что
сумел вовремя дать взятку, если вся игра сводится к умелому заигрыванию
с власть имущими, а умение делать деньги - к умению хапать, то и здесь
коммунисты, увы, не нужны. В этом случае бизнес становится разновид-
ностью воровства и борьба с ним должна вестись соответствующими метода-
ми в рамках уголовного права.
С какой бы стороны мы не подошли к капиталу невозможно подыскать
здравых оснований против существования процента. Последний не есть ни
результат обмана, ни эксплуатации, ни какого либо иного злоупотребле-
ния, частного либо общественного. Однако, оставим в стороне все эти бо-
лее или менее случайные (и, добавим, не лишенные лукавства, как, веро-
ятно, заметил читатель) соображения. Перед нами стоит задача не оправ-
дать процент, но понять природу этого явления. К тому же и вопрос о со-
циальной справедливости при капитализме, как увидим ниже, вовсе не так
прост как кажется и далеко не сводим к экономическому либо нравственно-
му оправданию процента.
Попытаемся рассмотреть вопрос систематически и попробуем выяснить
что-же делает капиталист начиная с того момента, когда он еще выступает
в качестве "честного труженика" и кончая тем моментом, когда он предс-
тает перед нами в качестве нелюбимого всеми бездельника - рантье.
Итак, явление первое: "честный трудящийся", ведущий натуральное хо-
зяйство. Для чистоты эксперимента мы должны предположить, что в этом
хозяйстве еще отсутствуют какие-либо избытки продукта, потребляется
все, что производится. Капитал, точнее, капиталистическое отношение к
производству может проявиться в этих условиях как чисто субъективная
потребность в накоплении. Эта потребность может быть реализована
посредством такого преобразования производства, в результате которого
повысилась бы производительность труда и появился некоторый избыток
производимой продукции. Но для того, чтоб осуществить это преобразова-
ние, необходимо наличие определенных материальных ресурсов или резер-
вов, которых, как мы предположили, не существует. Необходимо, как мини-
мум, свободное рабочее время, которым бы работник мог распоряжаться по
своему усмотрению, а это время подразумевает наличие некоторого запаса
предметов потребления, которые в течение этого времени будут потреб-
ляться. Откуда же всему этому взяться? Очевидно, что какие-либо свобод-
ные материальные ресурсы могут появиться лишь за счет сокращения теку-
щего потребления, никакого иного источника не существует. Итак, акт
первый - ВОЗДЕРЖАНИЕ, благодаря которому формируются определенные мате-
риальные ресурсы, материальная основа капитала. Но воздержание - это
только приостановка потребления. Сама по себе она еще ничего за собой
не влечет; потребление может быть приостановлено, затем возобновлено, -
ни то, ни другое, само по себе еще никак не изменяют экономического
состояния субъекта, не отражаются ни на чем, кроме как на его желудке.
Для того, чтоб что-то изменилось, высвободившиеся в результате воздер-
жания ресурсы должны быть ПРЕОБРАЗОВАНЫ таким образом, чтоб их дальней-
шее функционирование повысило производительность труда. Следовательно,
акт второй создания капитала - это ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКАЯ или рациональная
деятельность. Свободные материальные ресурсы получают более рациональ-
ную производственную форму и становятся СРЕДСТВОМ ПРОИЗВОДСТВА, подни-
мающим производство субъекта на новый уровень. Но воздержание может
дать какие-либо реальные результаты, а рациональная деятельность вопло-
титься в действительность лишь при СОДЕЙСТВИИ труда. Труд есть послед-
няя и на этот раз уже чисто материальная сила, создающая средства про-
изводства.
Капитал явился на свет. Разберем содержание этого первого деяния ка-
питалиста. Никакого капиталиста как такового, впрочем, пока еще нет.
Капиталист, предприниматель, рабочий существуют пока еще в одном лице.
Но формы и способы деятельности этого лица в процессе создания капитала
уже существенно дифференцируются, благодаря чему мы и усматриваем в де-
ятельности этого лица три различных функции. Первая из них - это воз-
держание, создающее материальную возможность капитала (средств произ-
водства); вторая - рациональная деятельность, которая находит конкрет-
ный способ превращения свободных материальных ресурсов в средства про-
изводства; наконец, труд, непосредственно производящий средства произ-
водства. Из всех этих функций именно труд имеет наиболее отдаленное от-
ношение к процессу создания капитала (средств производства). Он явля-
ется всего лишь техническим, материальным условием их появления, но ни
причиной этого появления, ни его движущей силой. Что бы труд не произ-
водил, - средства производства или предметы потребления, - это на нем
самом никак не отражается, в любом случае это - все тот же труд как с
технической, так и с экономической точек зрения. Единственное, что тре-
буется - это то, чтобы труд в любом случае был вознагражден; если это
условие выполняется, то на этом и заканчивается вся функция труда в
процессе создания капитала. Поэтому именно труд первым отделяется от
этого процесса и становится самостоятельным экономическим фактором.
Рациональная деятельность способна найти и дать техническое решение
проблемы, но она также является лишь средством для достижения целей на-
копления поэтому она и выходит на сцену лишь после того, как главное
действо уже началось и в этом смысле, так же как и труд, является вто-
ричным фактором накопления.
Самый первый и основной акт накопления на данной стадии производства
есть воздержание. Воздержание - первая жертва, первый реальный шаг к
накоплению, первое реальное проявление потребности накопления. Субъект
сам себя приносит в жертву накоплению, свое настоящее потребление - бу-
дущему прибавочному продукту - этим он впервые заявляет о себе как о
капиталисте. Воздержание есть, следовательно не только материальная
возможность средств производства, но и первое реальное усилие, которое
субъект прилагает к их созданию.
Если мы теперь зададим вопрос справедлив или несправедлив "доход",
получаемый "капиталистом" на этой стадии "капиталистического" произ-
водства, то мы увидим, что на него очень легко ответить, ибо никакого
"дохода" как такового еще и не существует. Капиталист еще не пожинает
никаких плодов капитала, напротив, он оказывается ЖЕРТВОЙ, правда, доб-
ровольной, капитала. Его функция имеет чисто созидательный характер,
даже если оставить без внимания его трудовую и рационализаторскую дея-
тельность.
Явление второе: капиталист, применяющий средства производства и об-
ладающий некоторым избытком продуктов безразлично в какой - натуральной
или стоимостной, - форме. Этот избыток должен быть таким по величине,
чтобы качественно изменить рассматриваемую экономическую ситуацию, в
противном случае она не представляла бы для нас никакого интереса.
Что же меняет наличие этого избытка? До тех пор, пока его величина
не превышает некоторого предела оно не изменяет ничего; просто растет
жизненный уровень "капиталиста", который пока еще остается и капита-
листом, и предпринимателем, и рабочим в одном лице. Но по мере роста
дохода все менее актуальным становится воздержание и с некоторого мо-
мента оно вообще перестает "иметь место". Доход становится таким, что
капиталист получает возможность без особого напряжения удовлетворять
все свои потребности. Необходимость и даже самая возможность воздержа-
ния отпадают. Как же в таком случае проявляется потребность в накопле-
нии? Она проявляется в акте ОЦЕНКИ настоящих и будущих благ, в перео-
ценке настоящих благ в сравнении с будущими. Собственно, эта переоценка
имела место и в акте воздержания, но там субъект должен был выбирать
МЕЖДУ настоящими продуктами и соответствующими настоящими потребностями
и будущим прибавочным продуктом. Он должен был выбрать ЛИБО первое, ЛИ-
БО второе; он выбирал второе, а значит, его настоящие потребности оста-
вались без удовлетворения. Сам выбор, следовательно, имел своим резуль-
татом личную жертву капиталиста. Поэтому и переоценку настоящих благ в
сравнении с будущими точнее называть в данном случае воздержанием. Сов-
сем иным образом дело складывается сейчас, когда отпала материальная
необходимость воздержания. Если капиталист в образе "честного тружени-
ка" вынужден был выбирать куда ему вложить очередной рубль - в произ-
водство или в потребление и, пренебрегая потреблением, вкладывал его в
производство, то имея доход известной величины, ему уже не приходится
выбирать. Он вкладывает свои средства в производство, но не в ущерб
потреблению, но ИМЕННО ПОТОМУ, что все его потребности удовлетворены.
Он отдает предпочтение будущему прибавочному продукту потому, что все
его настоящие потребности утратили свою актуальность. Следовательно,
ему уже не нужно пренебрегать настоящим во имя будущего, не нужно взва-
ливать на себя бремя воздержания, от него не требуется никаких жертв;
он выступает как свободный человек и его переоценка настоящих благ име-
ет характер свободного волеизъявления. На этой стадии меняется и внеш-
ний образ жизни капиталиста: он чувствует себя хозяином жизни, преис-
полнен духовной и физической энергии, в нем кипит потребность созидания
и т.д.
Доход известной величины позволяет капиталисту не только отделаться
от бремени воздержания, но влечет за собой и более существенные
последствия, именно, он позволяет освободиться и от других, не
свойственных капиталу технических функций, прежде всего от труда. Зада-
чей капиталиста является накопление, т.е. стремление получить как можно
больше при как можно меньших затратах, поэтому, труд, как чистая затра-
та наиболее чужд духу капитала. Труд необходим в процессе капиталисти-
ческого производства, но это лишь материальная необходимость, внешняя
зависимость, внешний характер которой и приводит к тому, что труд отде-
ляется от капитала, становится внешним экономическим фактором. Капита-
лист лично перестает трудиться и прибегает к услугам наемного труда, но
он продолжает оставаться участником производства выполняя администра-
тивные и предпринимательские функции.
На этой стадии впервые со всей остротой встает вопрос о природе до-
ходов капиталиста, причем он получает здесь наиболее запутанный харак-
тер. Дело в том, что капиталист по-прежнему продолжает выполнять функ-
ции администратора и предпринимателя и создается полная иллюзия будто
то, что он получает в качестве дохода есть лишь вознаграждение за вы-
полнение указанных функций. Однако дальнейшая эволюция капиталисти-
ческих отношений сама наводит здесь порядок: оказывается, что как адми-
нистратор капиталист получает соответствующую заработную плату, как
предприниматель - предпринимательскую прибыль и помимо этого остается
еще некоторый остаток, составляющий процент капиталиста и подлежащий
собственно объяснению. От нас требуют объяснить ЗА ЧТО же капиталист
получает эту сумму. Однако это требование довольно странное и комичное,
столь же странны и комичны предпринимавшиеся на протяжении всей истории
политэкономии попытки подыскать проценту подходящее оправдание. С одной
стороны требуют объяснить за что капиталист получает свой процент, с
другой - изо всех сил пытаются дать удовлетворительный с точки зрения
социальной справедливости ответ, между тем как вся деятельность капита-
листа, весь смыл и цель его существования состоят в том, чтоб получать
этот процент именно НИ ЗА ЧТО. Не следует затушевывать суть дела. Со-
держание накопления состоит именно в том, чтоб при наименьших затратах
получить наибольшую отдачу, следовательно, в том, чтобы кое-что полу-
чить ДАРОМ; часто признают даже, что в этом и состоит весь смысл вообще
всей экономической деятельности людей, и вот, когда именно этот эффект
достигается, когда капиталисту удается НИ ЗА ЧТО получить некоторую
часть прибавочного продукта - это вызывает гнев и возмущение. Сначала
провозглашают некоторый общественно-экономический идеал, а когда этот
идеал реализуется хотя бы по отношению к одному классу, - это либо де-
лают объектом нападок, либо пытаются скрыть и как-то замаскировать!
Деятельность капиталиста по своей природе имеет "антизатратный",
нетрудовой характер. Ее содержанием является стремление снизить до ми-
нимума трудовые затраты; это АНТИТРУД и таковым он остается даже и тог-
да, когда капиталист, по-видимому, трудится. Поэтому все формы деятель-
ности, имеющие характер затраты, характер труда, одна за другой отделя-
ются от капитала как такового. Сначала, как мы говорили, отделился
труд, затем та же участь постигла и административную деятельность, пос-
ледняя стала просто разновидностью труда. Наконец, от капитала отделя-
ется и предпринимательская деятельность и мы получаем капитал как тако-
вой и его собственника как "чистого" капиталиста.
Таким образом, перед нами явление третье и последнее: капиталист как
таковой, капиталист - рантье. Это - наиболее свободный агент экономи-
ческих отношений и соответственно мы обнаруживаем здесь наибольшее раз-
нообразие форм жизнедеятельности. Прежде всего, если капиталист по
прежнему испытывает потребность в накоплении, то он делает что-то для
удовлетворения этой потребности. Эта деятельность сводится к деятель-
ности по рациональному размещению капитала. Ее материальные формы столь
неопределенны, что останавливаться на них подробно едва ли уместно, тем
более что суть дела, как кажется, вполне ясна.
Но процент приносимый капиталом может быть столь значительным по ве-
личине, что стирается всякая грань между настоящим и будущим: любая бу-
дущая потребность может быть исполнена уже сегодня, любая блажь немед-
ленно становится реальностью. Накопление перестает быть целью и стано-
вится фактом; ощущение материальной ограниченности стирается. Вся дея-
тельность капиталиста сводится в этом случае к чистому, абсолютному
потреблению. Но тем самым мы доходим до предела экономических отноше-
ний; здесь они завершаются. Но соответственно и в субъективной жизнеде-
ятельности капиталиста - рантье в этом пункте происходит перелом. Либо,
утратив всякую определенность своей экономической роли, он погружается
в бесформенность и пустоту и для него наступает период личного разложе-
ния и деградации: прелести праздного образа жизни становятся ядом,
разъедающим душу и тело. Либо, оказавшись за пределами экономической
деятельности, он вступает в иные сферы жизнедеятельности: (искусство,
наука, политика, общественные дела и прочь.). Но поскольку в обоих слу-
чаях он одинаково выходит за рамки экономических отношений, то здесь мы
с ним и расстанемся.
Подводя итог сказанному попытаемся построить нечто вроде диаграммы,
иллюстрирующей потребление и затраты двух противоположных общественных
классов: рабочих и капиталистов. (см. рис.16)
трудо-| . . | пот-
вые | . . | ре-
затра-| . . | бле-
ты | . . | ние
| . . |
А|---------------------*---------------------|В
рабочие капиталисты
Рис.16
Капиталист в начале своей деятельности выступает как трудящийся и,
более того, как жертва капитала. Но по мере того, как его деятельность
получает все более чистое и адекватное выражение, все более проявляется
ее нетрудовой характер, а его (капиталиста) потребление, соответственно
(или, правильнее сказать, НЕсоответственно?), возрастает. В конце-кон-
цов, капиталист ничего не делает, но только потребляет. Таким образом,
если он начал с воздержания, с непотребления, с принесения в жертву
своего личного потребления, то в конце он становится чистым потребите-
лем, потребителем как таковым. Вся его деятельность от начала до конца
есть деятельность по созданию материальных возможностей для экономи-
ческого прогресса, но если в начале он создает эту возможность за счет
самого себя, т.е. самого себя приносит в жертву прогрессу, то в конце
он создает эту возможность просто тем, что за известное вознаграждение
предоставляет обществу часть материальных ресурсов собственником кото-
рых является. Вначале собственность создается за счет его потребления,
в конце - он живет и потребляет за счет собственности.
Собственность, таким образом, есть палка о двух концах: с одной сто-
роны, она заставляет человека самого себя приносить на алтарь общест-
венного прогресса, с другой - она же позволяет ему ничего не делать,
вести "паразитический", как говорят коммунисты, образ жизни. Она есть
причина и взлета, и падений, труда и праздности, нищеты и богатства,
жизни и смерти. Можно, конечно, лишить субъекта его собственности, от-
нять у него возможность потреблять не занимаясь "общественно полезным"
трудом, но тогда и не жди никаких трудовых подвигов и свершений, вернее
сказать, будь уверен, что рано или поздно эти подвиги и свершения ока-
жутся липой. Этот парадокс следует иметь в виду всем реформаторам об-
щественного бытия.
Далее. Положение рабочего прямо противоположно положению капита-
листа. В обоих случаях, мы имеем в начале натуральное хозяйство, т.е.
как рабочий, так и капиталист при своем первом вступлении на арену ка-
питалистических отношений выступают как собственники как труда, так и
средств производства. Только лишь впоследствии в результате разложения
натурального хозяйства один из них становится собственником исключи-
тельно труда, другой - средств производства. Но уже и в начале, несмот-
ря на то, что экономически их роли и положения еще совершенно тождест-
венны, в рамках этого тождества уже проявляется определенное различие.
Если капиталист в начале выступает как ЕЩЕ трудящийся, то рабочий
выступает как ЕЩЕ капиталист. Потребление первого стремится к нулю и
главными его функциями являются воздержание и труд (т.А на диаграмме);
напротив, во втором случае труду и воздержанию предаются лишь в той ме-
ре, в какой к этому вынуждает внешняя необходимость, основной же эконо-
мической функцией и целью является потребление (т.В). Конечно, это раз-
личие между рабочим и капиталистом в начале их экономического бытия яв-
ляется чисто логическим, в действительности оно осуществляется в лучшем
случае в виде тенденции. Наши рассуждения являются абстракций, которую
нельзя понимать буквально ибо мы и не стремимся к тому, чтоб изобразить
экономическое явление в том его виде как оно имеет или имело место в
действительности; мы пытаемся выяснить лишь суть этого явления, его за-
кон, при этом мы неизбежно вынуждены игнорировать многие его моменты не
являющиеся существенными.
Далее, если эволюция капиталиста протекает в направлении от т.А к
т.В на диаграмме, то эволюция рабочего - в обратном направлении, от В к
А. По мере того, как происходит отделение рабочего от средств произ-
водства, его деятельность приобретает все более трудовой характер. На-
конец, она становится исключительно трудом. Потребление рабочего, с
другой стороны, непрерывно падает, в конце - концов оно стремится к ну-
лю. Теоретически мы можем даже допустить, что оно становится равным ну-
лю. Но в этой точке функционирование рабочего становится невозможным,
экономические отношения прерываются. Мы, таким образом, приблизились к
другой крайней точке капиталистического производства.
Итак, перед нами - картина классового и социального неравенства. Од-
ни потребляют, другие работают; на одном конце - накопление нищеты,
варварства, одичания, как говорит Маркс, на другом - накопление всех
благ земных и горстка страдающих от ожирения и пресыщения. Казалось бы,
самое время развернуть коммунистическую агитацию, но не будем торо-
питься и продолжим рассуждения.
Первое. Полученный результат вполне закономерен. В обществе со
всеобщим и всесторонним разделением труда и всех социальных функций; в
обществе, в котором, в частности, производство и потребление отделены
друг от друга, полученный результат есть всего лишь частное ВЫРАЖЕНИЕ
этого всеобщего разделения, всеобщей дифференциации. В таком обществе
неизбежно появление классов, играющих противоположные роли как в произ-
водстве, так и в потреблении. Это явление, следовательно, не является
сугубо капиталистическим, его корни кроются в неизбежности и необходи-
мости дифференциации человеческого бытия, в основе которой, в свою оче-
редь, лежит конечность и ограниченность человеческой природы. Это не
оправдывает социальной несправедливости, это показывает лишь что борьба
с нею вовсе не так легка и проста, как это кажется иным обличителям и
далеко не сводима к фразам об эксплуататорской сущности капитализма.
Сами капиталистические отношения - основной объект всех нападок, - яв-
ляются не причиной этой несправедливости, но лишь частным ее проявлени-
ем.
Второе. Мы видели, что наиболее острое проявление классового нера-
венства проявляется не в центре капиталистических отношений, но на их
периферии, - там, где они либо уже завершаются, либо еще только начина-
ются. Рабочий, который интенсивно трудится и получает при этом лишь ни-
щенскую заработную плату - это задворки капитализма. Это явление харак-
терно для наиболее неорганизованной, люмпенизированной части рабочего
класса труд которой тяжел, но не требует никакой квалификации, а потому
и мало стоит. Здесь мы имеем дело скорее с отбросами общества нежели с
полноправными его представителями. С другой стороны и рантье, вся функ-
ция которого состоит лишь в потреблении - явление так же вполне антисо-
циальное; здесь мы так же имеем дело с отбросами общества, хотя на этот
раз эти отбросы имеют более "приятный" и пристойный вид (что, впрочем,
нередко, чисто внешний эффект). По мере того, как капиталистические от-
ношения превращаются в объективный, так сказать, автоматически функцио-
нирующий механизм, им оказывается свойственно то, что свойственно вся-
кому объективному явлению: если субъект по отношению к нему не проявля-
ет никакой активной деятельности, то он оказывается либо в положении
жертвы этого явления, либо безвозмездно пользуется его дарами. С чем-то
подобным мы имеем дело и в данном случае: как рантье, так и люмпен-ра-
бочий не в силах изменить отношения в которых им приходится выполнять
ту или иную роль, как тот, так и другой представляют наиболее разобщен-
ные и пассивные части общества (поэтому они и оказываются отброшенными
на периферию этих отношений), но если последним выпала роль жертвы ка-
питализма, то первым "приходиться" пожинать и вкушать все его плоды.
Третье. Мы выше допустили, что заработная плата на краю капиталисти-
ческих отношений равна нулю, в действительности же ясно, что она не мо-
жет быть равной нулю ибо даже самый низкооплачиваемый рабочий должен
получать какой-то минимум средств существования. С другой стороны и
рантье должен прилагать нечеловеческие усилия чтобы абсолютно ничего не
делать; мы вправе допустить, что хотя бы какой-то минимум отдаленно -
производственных функций он выполняет. Следовательно начертанная выше
картина несколько меняется: капиталист хотя бы немного работает, рабо-
чий хотя бы немного потребляет. Но до каких пределов может простираться
это "немного"? Очевидно, никаких ограничений не существует. Вернее, су-
ществует лишь два крайних ограничения: с первого из них мы начали: ра-
бочий абсолютно ничего не получает, капиталист абсолютно ничего не де-
лает. Дойдя до этой точки капиталистические отношения, очевидно, не мо-
гут далее существовать и взрываются. Следовательно, это - нижний предел
их существования. Противоположный, верхний, предел соответствует тому
состоянию, когда и рабочий и капиталист одинаково потребляют и несут
одинаковые трудовые затраты. Это - общество идеального социального ра-
венства. К этому пределу капитализм может лишь приближаться, но достичь
его он, очевидно, не в состоянии. Итак, мы получаем две крайних точки,
два предела, между которыми может существовать капитализм. Мы еще долж-
ны посмотреть каковы внутренние тенденции его развития, пока же обратим
внимание на чисто объективные возможности, которыми он располагает. И
здесь мы приходим к следующим выводам.
Капитализм - это общество, отягощенное социальной несправедливостью,
но оно предоставляет и возможность борьбы с этой несправедливостью. Аб-
солютная справедливость недостижима при капитализме, но к этой цели
можно бесконечно приближаться. Это, если угодно, общество зла, но этому
злу МОЖНО противостоять; здесь найдется место и добру. Капиталистичес-
кие отношения могут повергнуть человечество во все муки ада, но эти же
отношения могут послужить основой мира и если не рая на земле, то, по
крайней мере, достойного человека существования. Капитализм ничего не
гарантирует человеку, но он предоставляет ему возможность самому стать
своей гарантией. Объективно не существует ничего, что однозначно пре-
допределяло бы КАЧЕСТВО этого общества: здесь ничего не предопределено
и будущее может быть каким угодно, как светлым, так и мрачным. Короче
говоря, мы приходим к тому, что капитализм есть СВОБОДНОЕ общество,
свободное не в смысле пропагандистски - демагогической (и столь модной
сегодня) фразы, но свободное в том смысле, что от самих его членов, от
людей зависит каким оно, это общество, станет. И подлинное оправдание
капитализма состоит, если угодно, не в том, что это общество такое-то
распрекрасное, но в том, что капиталистические отношения являются всего
лишь МАТЕРИЕЙ из которой человек ЕЩЕ ДОЛЖЕН и МОЖЕТ сделать что-то; в
том, следовательно, что они дают ВОЗМОЖНОСТЬ человеку стать человеком.
Большего, чем этой возможности требовать от внешнего мира неразумно и
недостойно человека.
Наконец, четвертое. Из всего выше сказанного о природе прибавочной
стоимости и роли труда и капитала в производстве вытекает, что сам воп-
рос о социальной несправедливости получает при капитализме совершенно
оригинальный характер. Ведь из того, что А работает, а В потребляет еще
нельзя сделать никаких выводов относительно социальной несправедли-
вости. Вывод о наличии таковой можно сделать лишь в том случае если В
потребляет то, что произвел А и, следовательно, СУЩЕСТВУЕТ за счет А.
Между тем мы видели, что решительно нет никакой возможности отделить
то, что произведено трудом от того, что произведено капиталом: любую
часть произведенного продукта или даже весь продукт целиком мы можем
вменить как труду, так и капиталу. Безусловно несправедливым следует
считать (да и то, исходя лишь из косвенных соображений) такой способ
распределения произведенного продукта, при котором происходит растрата
одного из факторов производства: труда либо капитала. Следовательно, о
социальной несправедливости может идти речь лишь в том случае, если при
общем процветании капитала жизненный уровень рабочих получает устойчи-
вую тенденцию к падению, причем ниже уровня, достигнутого предшествую-
щими поколениями рабочих. Но такую ситуацию следует признать невероят-
ной, или, по крайней мере, маловероятной. Во всех прочих случаях непо-
нятно что считать справедливым, а что - нет. Само по себе несовпадение
между трудовыми затратами, осуществляемыми отдельными классами и уров-
нем их потребления нельзя считать выражением социальной несправедли-
вости ибо оно лежит в основе и является целью любой рациональной произ-
водственной деятельности. Классы рабочих и капиталистов являются лишь
крайними полюсами отношения, содержанием которого является стремление
как отдельного человека, так и всего общества при меньших затратах по-
лучить больший производственный эффект.
Впрочем, имеется еще один критерий. Живое существо от неживого отли-
чается тем, что оно не просто существует, но растет, прогрессирует в
своем существовании. Жизненный прогресс - это не то, что свойственно
живому существу, это сущность и смысл его существования. Поэтому любой
субъект имеет не только право на существование, но и право на жизненный
прогресс. В сугубо экономическом смысле этот прогресс заключается в
росте его (субъекта) материального уровня жизни. Отрицание возможности
такого роста и прогресса равносильно отрицанию самого существования
субъекта. Поэтому справедливым следует считать такой способ распределе-
ния произведенного продукта, который не только позволяет рабочему сох-
ранять существующий уровень жизни, но и оставляет возможность его
роста. Мы должны признать, что таковую возможность капитализм в долгов-
ременной тенденции предоставляет. Следовательно вопрос о социальной
несправедливости утрачивает отчетливые очертания, утрачивает абсолют-
ный, самодовлеющий характер и становится лишь частью комплекса проблем,
связанных с межклассовыми взаимоотношениями. Иначе говоря, социальная
несправедливость перестает быть проклятием капитализма и становится
проблемой, которую можно и должно решать.
